Книжный вор

воскресенье, 10 июля 2016

23:03

Ellins

Если бы Вы читали обёртки от шоколадок, можно было бы избежать многих разочарований (с).

Недавно лазила по книжным сайтам в поисках очередной годноты, что очень редко, но метко (как повезёт) предлагают такого рода сайты, а споткнулась об один отзыв. "Чё ж не почитать? - подумала я. - Любимая ж книга!" Эта, хм, рецензия была написана про роман «Книжный вор» Маркса Зусака, и его автор на славу поупражнялся в сарказме. Таком мерзиньком и исключительно невежественном его виде, что прочитав описание книги в исполнении сего мистера, я не узнала эту историю - всё испохаблено и испорчено. Пройти мимо не могу, простите.

история

читать дальшеПрочитана эта книга была мною достаточно давно (ах, школа, школа), но до сих пор я нахожусь под громаднейшим впечатлением от всего: от сюжета, в меру закрученного и не занудного, от самих персонажей, их характеров и правдоподобности поведения в такой ситуации (война, как-никак). Честно сказать, я не являюсь поклонником «скрученных» в сюжетной узел книг, и эта является настоящим, что ни на есть, примерищем того самого "литературного баланса", который я ищу (и нахожу, о, да!) и по сей день. Небольшие лирические отступления самого рассказчика (Смерти) и рассказ о жизни героев, не вдаваясь в подробности и затрагивая всё, размышления персонажей и описание ситуации на фронте - выдержано и со вкусом. Но, конечно же, самым приятным, неожиданным и оттого прекрасным сюрпризом стал для меня язык автора. Это просто непередаваемо, стиль речи писателя заслуживает того, чтобы о нем слагали оды! Буквально с первых страниц мне полюбился не сюжет, а сам слог, что удивительно, так как раньше фигляры слов не столько меня занимали, как сама история. И вот несколько примеров:

"Иногда в голосе Макса Ванденбурга звучал юмор, хотя материальность этого голоса была сродни трению: будто камнем тихонько терли по огромному валуну. Местами его голос был глубок, местами расцарапан до дыр, а местами крошился совсем. Глубже всего он был в сожалении, а отламывался на кончике шутки или очередного Максова самоосуждения."

"Столько людей.
Столько красок.

Они до сих пор во мне — словно пружина. Травят мою память. Так и вижу их высокими грудами, громоздятся одно на другое. Воздух как пластмасса, горизонт как застывающий клей. Это небо изготовлено людьми, проткнутое и потекшее, и в нем — мягкие тучи угольного цвета, бьются, как черные сердца.
И тут.
Смерть.
Пробирается во всем этом.
Снаружи: невозмутимая, непоколебимая.
Внутри: подавленная, растерянная и убитая."

"Голос внутри него играл ноты."

"Между ними лежало пятно молчания."

"Свежая темнота влезала в окно за её спиной."

Петь дифирамбы этому шедевру я могу петь очень-очень-очень долго, но мысль сей басни такова: не всегда самые популярные мнения правдивы.

@темы: книжистое, местный книжный за углом, мысли вслух и сам с собою